Дикие пляски в коридорах круглосуточных компьютерных банков. Всполохи пиротехнических дисплеев. Садовые статуи, земляные сооружения, как странные чуждые артефакты, разбросанные в парках. Взламывайте дома, но не воруйте, а подкидывайте объекты поэтического терроризма. Похитьте кого-нибудь и сделайте его счастливым. Выберите любого прохожего и убедите его, что он получил гигантское бесполезное и невероятное наследство: скажем, 5000 квадратных миль в Антарктике, или старого циркового слона, или сиротский приют в Бомбее, или коллекцию алхимических рукописей. Позже человек этот осознает, что на несколько мгновений уверовал в фантастическое, и, может быть, благодаря этому найдет себе более интересный способ существования.

Прибивайте бронзовые мемориальные доски в местах (публичных или частных), где вас посетило откровение, где прошел ваш лучший сексуальный акт и т.п.

Пройдитесь голым из принципа.

Устройте забастовку в школе или на рабочем месте под предлогом, что оно не удовлетворяет вашей потребности в лени и духовной красоте.

Искусство граффити слегка приукрасило уродливые вагоны метро и унылые официальные памятники; искусство поэтического терроризма тоже можно приспособить для общественных мест: стихи, нацарапанные в сортирах полицейского участка, мелкие фетиши, оброненные в парках и ресторанах, ксерокопии картин, заткнутые за дворники припаркованных автомобилей, крупнобуквенные лозунги, приклеенные к заборам детских площадок, анонимные письма, посылаемые наугад (почтовое хулиганство), пиратские радиопередачи, мокрый цемент…

Реакция публики или эстетический шок, произведенный поэтическим терроризмом, должен быть по меньшей мере таким же сильным, как чувство ужаса, - мощное отвращение, сексуальное возбуждение, суеверная боязнь, внезапный интуитивный прорыв, дадаистский страх; неважно, направлен ли поэтический терроризм на одного или на многих, неважно, анонимен он или имеет «подпись», - но если он не изменил ничьей жизни (кроме самого художника) – это провал.

Поэтический терроризм – это акт театра жестокости, где нет ни сцены, ни зрительного зала, ни билетов, ни стен. Чтобы быть действенным, поэтический терроризм должен быть категорически отделен от всех традиционных структур, связанных с потреблением искусства (галереи, публикации, средства массовой информации). Даже партизанская ситуационистская тактика уличного театра сейчас, наверное, слишком хорошо известна и предсказуема.

Изысканное совращение не только во имя взаимного удовольствия, но и как сознательный акт в умышленно красивой жизни – вот, может быть, экстремальный поэтический терроризм. Поэтический террорист ведет себя как мошенник, чья конечная цель не деньги, а перемена.

Не обращайте поэтический терроризм на других художников, обращайте его на тех, кто не понимает (по крайней мере, не сразу понимает), что то, что вы делаете, это искусство. Избегайте узнаваемых категорий искусства, избегайте политики, не влезайте в споры, не будьте сентиментальны: будьте безжалостны, рискуйте, подвергайте вандализму лишь то, что достойно поругания, делайте вещи, которые дети будут помнить до конца жизни – но не действуйте впопыхах, пока вас не посетила муза поэтического терроризма.

Рядитесь в маскарадные одежды. Называйтесь фальшивыми именами. Будьте легендарны. Лучший поэтический терроризм противозаконен, но не давайте себя поймать. Искусство как преступление; преступление как искусство.


Хаким-Бей. Хаос и анархия. - Москва: Гилея, 2002